Анжелика и король. Часть 1. Глава 9 - читать онлайн

Наступило такое время года, когда в Париже повсюду пели скрипки и звенел веселый смех. Несмотря на то, что уже был заключен мир, в воздухе еще чувствовалось дыхание войны и многих дворян в городе не было.

Анжелика временами чувствовала себя все хуже и хуже — сказывалась беременность. Она уже настолько пополнела, что не могла носить любимые платья. Она не показывалась на празднествах, но продолжала посещать Сен-Жермен, куда можно было появиться в любом виде, не возбуждая особого любопытства, ибо коридоры дворца были вечно заполнены самой разношерстной толпой. Переписчики с гусиными перьями, заткнутыми за ухо, толклись возле дипломатов. Члены городского совета совершали сделки с высокопоставленными дамами, которые томно обмахивались веерами.

Здесь Анжелика неожиданно встретила старого алхимика Саварри, который бывал у нее в доме в качестве просителя. И тут же какая-то молодая, невысокого роста женщина подбежала к старику и, схватив его за отворот камзола, удивленно уставилась на него. Анжелика узнала в ней мадемуазель де Бриен.

— Я знаю вас, — зашептала она старику. — Вы можете предсказать судьбу. Вы

— чародей. Я полагаю, что мы сможем договориться.

— Вы ошибаетесь, сударыня. Обо мне ходит дурная слава. На самом же деле я скромный ученый.

— Я знаю, — глаза ее блестели, как два алмаза, — что вы можете многое сделать. У вас есть всякие снадобья с Востока. Вы должны устроить так, чтобы я получила привилегию сидеть за королевским обедом. Назовите вашу цену.

— Такие дела за деньги не делают.

— Я согласна отдать вам душу и тело.

— Бедное дитя, вы совсем потеряли голову.

— Подумайте, месье Саварри. Это не составит вам труда. А у меня нет выхода, другим путем мне не получить эту привилегию. А я должна ее получить! И я готова на все!

— Ладно, я подумаю.

Он с трудом отказался от кошелька, который она настойчиво совала ему в руку.

Чуть позже Анжелика встретила мадемуазель де Бриен за карточным столиком. Мадемуазель была очаровательной брюнеткой, но очень высокомерной и плохо воспитанной. Она была при дворе чуть ли не со дня своего рождения. Карты, выпивка и любовные шашни — вот единственное, чем она занималась. Это было смыслом ее жизни.

Вскоре она проиграла Анжелике десять тысяч ливров и тут же сообщила, что не может немедленно выплатить эту сумму наличными.

— Кажется, этот алхимик принес счастье вам, а не мне, — говорила она, глотая слезы, как ребенок. — Чего бы только я не отдала за такое счастье. Ведь только на этой неделе я проиграла тридцать тысяч ливров. А мой братец вечно шумит и говорит, что я разорю его.

И, очевидно, поняв, что Анжелика не намерена долго ждать выплаты долга, добавила:

— А вы не хотите купить мое консульство в Кандни?

Я как раз собиралась продать его. Оно стоит сорок тысяч ливров.

— Консульство? — насторожилась Анжелика.

— Да.

— Кандия?

— Это где-то на Крите, — уточнила де Бриен.

— Но женщина не может быть консулом.

— Нет, может. Я уже три года считаюсь консулом. Это вовсе не означает, что вам надо быть там, но зато это дает привилегии, которыми пользуются консулы при дворе. Если вы купите консульство, то это обеспечит вам определенный заработок. Сама я очень непрактичная женщина. Двое управляющих, которых я туда посылала, оказались сущими пиратами, они набивали себе карманы, а я еще должна была платить им жалованье.

— Я подумаю, — сказала Анжелика нерешительно.

В ее голове теснились опьяняющие мысли. Консул Франции! Даже в самых смелых мечтах она не поднималась так высоко.

Интерьер дома Кольбера, так же как и его рабочего кабинета, был образцом буржуазного стиля. Холодный по натуре — мадам де Совиньи дала ему прозвище «месье Северный Полюс», — Кольбер не признавал излишеств и роскоши. Умеренность и бережливость были его девизом.

Мадам дю Плесси извинилась за то, что решилась побеспокоить его. Она рассказала ему, что собирается приобрести консульство, и поскольку ей известно, что он заведует распределением этих постов, то она пришла посоветоваться с ним.

Кольбер вначале встретил ее довольно хмуро, но потом смягчился. Не так уж часто такая прелестная простушка задумывается о последствиях прежде, чем получить такой пост. В большинстве случаев ему приходилось играть неприятную роль цензора разного рода прошений, в основном отказывая посетителям, ибо их просьбы были глупы или касались государственных интересов, на страже которых он стоял.

Кандия, столица Крита, была центром работорговли на все Средиземное море. Она была единственным местом, где можно было купить сильного раба.

— И это немаловажно для нас. Крит — это колония Венеции. И турки не единожды пытались завоевать его.

— А не опасно ли вкладывать в это дело деньги?

— Как сказать… Порой и в военное время коммерция идет превосходно. У Франции сейчас хорошие отношения с Венецией и Турцией.

— Мадемуазель де Бриен говорила, что у нее нет особенных доходов в этой должности. Правда, она винила в этом своих управляющих, которые наживались за ее счет.

— Этого можно было ожидать.

— А вы поддержите моего кандидата на этот пост?

Кольбер ответил не сразу. Нахмурясь, он сказал:

— Да. Во всяком случае, я думаю, что лучше пусть это дело попадет в ваши руки, чем в руки мадемуазель де Бриен или еще кого-нибудь из этих благородных, но глупых дворян. Кроме того, это дело согласуется с предложениями, которые я приготовил для вас…

— Для меня?!

— Да. Неужели вы полагаете, что мы не сможем использовать ваши деловые качества на пользу нации? Его величество, правда, выразил сомнение, может ли женщина такой красоты и очарования обладать деловыми качествами. Я постараюсь разубедить его в этом. Вам следует заняться чем-то более серьезным, чем занимать пост в свите короля или какое-нибудь другое бесполезное место. Ваше будущее должно иметь более блестящие перспективы.

— Да, деньги у меня есть, — сказала Анжелика сухо, — но не столько, чтобы спасти все королевство.

— А кто вам говорит о деньгах? Все дело в труде. Только труд спасет страну. Посмотрите на меня, раньше я был простым торговцем мануфактурой, а теперь — министр финансов. Поймите, мы не только в состоянии, мы просто обязаны делать больше вложений во Франции, чем за границей. Но в наших верноподданных нет единства. Я, например, могу заняться делом и увеличить свое состояние, но предпочитаю изучать искусство управления государством, которым обладал кардинал Мазарини, и отдать свою деловую сметку и организаторские способности на пользу государству. Чем оно становится крепче, тем лучше мое положение. Король, несмотря на его молодость, тоже начинает следовать этому принципу. Он тоже один из учеников кардинала, но он умнее своего учителя.

Чем дольше говорил Кольбер, тем больше рос его гнев. И, наконец, когда он кончил, лицо его приняло такое свирепое выражение, что Анжелика не могла удержаться и спросила о причине столь странного поведения.

— Почему я так зол? Да потому, что я и сам не знаю, что заставило меня вести с вами разговор на такие темы.

Анжелика поспешила заверить его, что не намерена обсуждать с кем-либо затронутые вопросы.

— Поверьте, я не предам вашего доверия Все, о чем вы здесь говорили, глубоко интересует меня. Настолько глубоко, что именно это и придало вам силы вести со мной столь интересную беседу, которой вы меня удостоили.

У Кольбера был вид птицы, заглотнувшей слишком большого червяка. Он ненавидел лесть, ибо подозревал, что за ней всегда скрываются корыстные цели. Но, внимательно взглянув на Анжелику, он понял, что она говорит вполне искренне.

— В конце концов, — проворчал он, — мне редко попадались люди, способные вести деловые разговоры.

Улыбка показалась у него на лице.

— Ваше очарование способно одурачивать даже таких стариков, как я. Вы обладаете огромным запасом наступательных средств.

— И как же мне правильно развернуть свои боевые порядки?

Министр на минуту задумался.

— Во-первых, вам никогда не следует покидать двор. Постарайтесь познакомиться со всеми нужными людьми, и настолько близко, насколько это возможно!

— Ну это… это не представляет для меня особых затруднений.

— Мы будем использовать вас для выполнения разного рода поручений, особенно тех, которые связаны с торговлей, и даже теми ее отделениями, которые занимает мода.

— Мода?!

— Я постараюсь вам объяснить. Например, я хочу обзавестись секретом изготовления венецианских кружев. Из-за наших модников и модниц три миллиона ливров ежегодно уходит в Италию. А я хочу построить мануфактуры по производству этих кружев во Франции.

— И для этого мне придется отправиться в Италию?

— Думаю, что нет. В Италии вы сразу попадете под наблюдение. У меня есть причины подозревать, что их люди действуют у нас во Франции, возможно, в Марселе, и это приносит им огромные прибыли.

Анжелика глубоко задумалась.

— Все это очень похоже на шпионаж.

Кольбер согласился. Это слово вовсе не коробило его.

— Шпионаж? Ну и что ж?! Дело есть дело. Вот вам еще пример. Сейчас собираются выпустить новые акции Ост-Индской компании. И они будут распространяться при дворе. А деньги при дворе есть. Неужели вы не сможете воспользоваться удобным случаем и не найдете применения своим талантам? Единственное, что меня беспокоит, — это какой официальный пост вам предложить. Постойте, ваше критское консульство обеспечит вам достойный фасад и при случае будет вам вашим алиби.

— Но прибыль от него маленькая!

— Не будьте наивной! Поймите, что служебные посты обеспечат вам приличный доход. Они устанавливаются в соответствии с выполняемой работой и занимаемой должностью. Вы сможете извлекать из этого немалую пользу.

Анжелика стала подсчитывать в уме. Все-таки сорок тысяч ливров — это куча денег. Пост прокурора, к примеру, стоит сто семьдесят пять тысяч ливров.

***

«Так вот каков двор, — думала Анжелика. — Лишь простодушный и несведущий человек представляет жизнь при дворе сплошным праздником с бесконечными танцами по ночам».

Закрыв лицо маской из черного бархата, она следила за танцующими парами.

Ставился балет «Праздник на Олимпе». Король в костюме Юпитера открывал бал с Генриеттой Английской. Глаза всех были устремлены на него. На нем был шлем, украшенный рубинами и алмазами и увенчанный хохолком из перьев цвета пламени. Да и весь его костюм был отделан драгоценностями и золотым шитьем.

Недавний разговор с Кольбером открыл перед Анжеликой новые перспективы. Вспомнив о той роли, которую он отводил ей, она вдруг подумала, не скрывается ли под одной из этих масок чей-нибудь тайный посланник?

Некогда, в том же Пале-Рояле, который раньше назывался Пале-Кардинале, Ришелье, прогуливаясь в своей пурпурной мантии, вынашивал план захвата власти. Никто не имел сюда доступа, кроме его верных слуг. Он сплел гигантскую шпионскую сеть. На его службе состояло много женщин. «Эти существа, — любил говорить он, — обладают интуитивным даром обмана и надувательства». Может быть, и молодой король усвоил эти принципы?

Когда Анжелика покидала бал, паж вручил ей записку. Она была от Кольбера.

«Можете считать, что тот пост, о котором вы ходатайствовали, пожалован вам на определенных условиях. Верительные грамоты консула Франции будут вручены вам завтра».

Она сложила записку и сунула ее в кошелек. Улыбка заиграла у нее на устах. Она победила!