Анжелика и Дьяволица. Часть 5. Глава 21 - читать онлайн

— Мадам де Пейрак! Мадам де Пейрак!

Кто-то барабанил в дверь, ее звали женские голоса. Она с трудом вышла из тяжелого оцепенения и, шатаясь, дошла до двери открыть засов, на который она заперлась после ухода Амбруазины.

Солнце уже стояло высоко. Было очень жарко. Сначала ее затуманенному взору показалось, что на пороге стоят два древесных ствола, а между ними маковый цветочек, но постепенно она начала различать высокорослую Марселину и ее дочь Иоланду, которые держали за руки Херувима в красном колпачке.

— А вот и мы, — радостно сказала Марселина, — мы так тревожились за вас, что решили с Иоландой навестить вас здесь, на восточном побережье.

Они вошли и закрыли за собой дверь.

— По правде сказать, я получила письмо от мадам Берн, вашей подруги из Голдсборо. Она просила меня позаботиться о вас. Писала, что у нее возникло предчувствие, будто вы находитесь в опасности. Судя по вашему виду, госпожа графиня, мне кажется, что она не ошиблась.

— Я заболела, — прошептала Анжелика.

— Вижу, моя бедненькая. Но теперь не беспокойтесь, я с вами. Ложитесь в постель, сейчас начну, вас лечить!..

Милая Абигель! Приезд Марселины, которая немедленно принялась чистить овощи для супа, очень ободрил Анжелику.

— Вы простудились. На побережье это случается постоянно. Здесь гнилой климат. Днем жара, а ночью — ледяной туман. Недаром все тут у вас кашляют и сипят…

Оповещенный о гостях Анжелики маркиз, завидя Иоланду и Херувима, воздел руки к небу.

— Несчастная, — воскликнул он, обращаясь к Марсе-лине, — как вы рискнули взять такого впечатлительного ребенка и такую чистую девушку и привезти их в этот вертеп. Я едва осмеливаюсь говорить об этом, но нас здесь буквально осаждают демоны.

— А мы не боимся демонов! — ответила Марселина, сажая Херувима на колени. — Не могла же я оставить ребеночка одного. Он бы наделал много глупостей. Что же касается демонов, то этот малыш, возможно, уже заслужил себе место в их хороводе. А Иоланда способна оглушить ударом своего кулачка самого сатану. Правда, Иоланда? Не беспокойтесь за нас, губернатор. А как же вы сами оставили без ухода мадам де Пейрак? Ведь она больна. Как нехорошо с вашей стороны…

— Я был готов лечить ее, но она не согласилась… — вздохнул Виль д'Авре. — Знатным дамам не хватает простоты.

Ветер явно менялся в лучшую сторону. В присутствии Марселины, высоченной женщины с громовым голосом, Амбруазине будет труднее распространять свой яд.

Настроение улучшилось еще больше, когда к вечеру в порт вошел иностранный корабль, и с него на берег сошел капитан баскских гарпунщиков Эрнани д'Астигуерра с частью своего экипажа. В их сети попал китенок, и бретонские рыбаки вот уже второй день пытались высвободить его. Это событие очень взволновало их, и они буквально атаковали басков за промысел в их водах. Посыпались оскорбления, и в басков даже полетели камни.

Но Эрнани был не тем человеком, с которым так просто Справиться.

— А ну, назад, вы, мальвины! — вскричал он, размахивая своим страшным гарпуном. — Назад, иначе ваш вонючий берег станет кровавым берегом. Похоже, рыбный рассол ударил вам в голову!

— Они посходили с ума, — сказала Анжелика и предложила капитану что-нибудь выпить. И хотя тот бочонок арманьяка, который он в свое время подарил ей, уже иссяк, они с удовольствием вспомнили о Монегане, о ночи Святого Иоанна.

Стараниями Марселины она чувствовала себя намного лучше.

Появление капитана басков, который проявил к ней такое дружелюбие, она также восприняла, как хорошее предзнаменование.

Взгляд его черных, как уголь, глаз был достаточно проницателен, чтобы заметить на ее лице признаки большого внутреннего напряжения.

— Да, осенний ветер на этих берегах действует, как дыхание сатаны, — заметил он. — Но вы, мадам, особенно не переживайте. Помните, как вы прыгнули через костер на празднике Святого Иоанна. Так вот, знайте, что я тогда подбросил в огонь горстку полыни, изгоняющей злых духов. И каждый, кто перепрыгивает через огонь с полынью, на год защищен от любых посягательств дьявола.

Анжелика коротко рассказала капитану о том тупике, в который она попала. Он без труда понял ее. У этого человека было развито чувство интуиции, да к тому же всякие дела, связанные с дьяволами, понятны баскам с полуслова. Таковы традиции этого народа, происхождение которого остается неизвестным.

— Прошу вас не волноваться, — сказал он, — я не покину вас в беде. Вы очень живо запечатлелись в моей памяти. И если вам сейчас снова предстоит перепрыгнуть через огонь, я вам помогу. Я останусь здесь неподалеку, пока не приедет граф де Пейрак. Кстати, это будет встреча с земляком, уроженцем моей замечательной страны, и в случае необходимости я окажу ему всякую, в том числе, и военную помощь.

Неистребимо жизнерадостная Марселина, Эрнани и его матросы четко держали под контролем бретонцев и незаметно, но надежно следили за сообщниками Амбруазины, которые, вооружившись мушкетами, заполнили поселок. Но теперь Анжелика чувствовала не только моральную, но и материальную поддержку. И это было так же важно, как и возросшая надежда, что Жоффрей ухе недалеко. Видимо, Кантор разыскал его и объяснил, что надо торопиться.

И вот настал десятый день.

К этому времени распространились слухи, что индейцы под руководством Пиксарета движутся к Тидмагушу с намерением снять скальпы со всех белых. Наутро в поселке появился человек, рассказавший, что во главе индейцев стоит не Пиксарет, а славный вождь Наррангасет, и что индейцы ранили стрелой одного из его товарищей. Жители поселка, готовые организовать оборону, с оружием вышли из домов. Женщинам и детям было рекомендовано собраться в центре поселка. Никола Пари привел в готовность свои пушечки.

— За последние годы индейцы ни разу не проявляли такую враждебность по отношению к нам, — объяснил он Анжелике, которая, благодаря уходу Марселины и крепкому сну накануне ночью, чувствовала себя намного бодрее.

— Вообще, это беззаботные люди, нисколько не стремящиеся к войне. Но бывает и так, что под влиянием алкоголя они могут слепо пойти за любым авторитетным вождем, вроде сопровождающего вас сагамора. Мадам, я не знаю, что он мог им сказать. Это его дело. Но возможны неприятности для нас. Видимо, их очень много, и они полны решимости снять скальпы со всех белых Тидмагуша. Для защиты нам придется открыть огонь, и это будет очень плохо. Было бы очень важно успокоить их и особенно урезонить их вождя. Индейцы считают его самым славным воином Акадии, человеком, которому дозволено абсолютно все.

— С какой стороны они движутся?

— Они собираются спуститься к нам через вершину, где установлен бретонский крест. Наши видели, как они, пройдя эту отметку, начали рассредоточивать свои силы вправо и влево, чтобы взять нас в клещи.

— Тогда я должна выйти навстречу им, — сказала Анжелика.

— Виль д'Авре, а за ним Эрнани и Барсампюи выразили было желание сопровождать ее, но она отклонила их предложение. Она опасалась, что появление вооруженных мужчин может насторожить индейцев. Индейцы не были расположены уступать ни губернатору, ни баскскому капитану, ни предводителям пиратов, и вообще никаким инородцам, не связанным родством с ними. Детьми Зари. Но Анжелика была уверена, что ей удастся найти убедительные аргументы, чтобы остановить их.

Только она собралась идти к бретонскому кресту, как наперерез бросилась Амбруазина.

— Не смейте туда ходить, — воскликнула она, — они убьют вас. Ни шагу вперед.., я возражаю.., я не хочу, чтобы вы погибли!

И Амбруазина вцепилась в Анжелику с такой силой, что та почти задохнулась. В этот день Амбруазина была одета так же, как и в день прибытия в Голдсборо: красную блузку, желтую юбку, голубовато-серый плащ. Анжелика восприняла как кошмарный сон безумное объятие, в которое ее заключила Амбруазина, как бы подводя черту под смертельной дуэлью, которая казалась неизбежной между ними.

— Только не вы, — кричала Амбруазина, — нет, не вы! Я не хочу, чтобы они лишили вас жизни! О! Я умоляю вас, не ходите туда. Там вас ждет смерть!

— Отпустите меня, — прошипела Анжелика сквозь сжатые зубы, с трудом удержав себя от желания схватить герцогиню за волосы и отбросить ее без всякой жалости со своего пути.

Впрочем, это было бы ей не по силам. Как раз в этот момент проявилась неестественная мощь Амбруазины, которая вдруг обрела силу осьминога, силу змеи, душащую жертву в своих тисках.

Оторвать ее от Анжелики удалось объединенными стараниями трех мужчин: Виль д'Авре, Барсампюи и Дефура. Амбруазина пала на колени, и тут все мужчины отошли в сторону, а Анжелика побежала вверх, к бретонскому кресту.

«Господи, что же происходит? С одной стороны, сумасшедшая истеричка, с другой — потерявший голову Пиксарет. Да поможет нам бог избавиться от всех супостатов, пока мы не уподобились им».

Необходимо было действовать с предельной решительностью, чтобы предотвратить грандиозный взрыв эмоций. Продвигаясь вперед, Анжелика вскоре увидела бретонский крест. Она на секунду приостановилась, чтобы перевести дыхание, но вдруг произошло нечто такое, из-за чего она не пошла дальше: что-то, чего не должно было быть!..

Бретонский крест. Именно здесь совершил свое преступление убийца Кроткой Марии, здесь же проходили со своими свинцовыми дубинками матросы с двух укрытых в прибрежных скалах кораблей. Анжелика вдруг почувствовала себя прикованной к месту: важно было узнать, что остановило ее порыв и обрекло на неподвижность.

Что-то такое, чего не должно было быть.

Было что-то ненормальное в спокойствии этой тропинки, ведущей к утесу, и в лесах вокруг поселка. Анжелика поняла, что она разгадала секрет…

Пели птицы…

Она невольно вспомнила рассказы лесных охотников об опыте их общения с индейцами: «Они могут двигаться так, что ни один из многочисленных воинов не наступит с треском на веточку, не зашелестит сухими листьями. Только одно может выдать их приближение: умолкнут птицы. Внезапная тишина в лесу должна служить предостережением о приближении индейцев…» Между тем лесные птицы продолжали петь.

Значит, никаких индейцев не было. Ни за деревьями, ни за кустами не было никаких воинов.

Не было Пиксарета.

Кто же крикнул: «Пиксарет! Индейцы!» Да ведь это специально пустили слух, чтобы выманить ее из поселка.

Западня… Почему же она, очертя голову, сама бросилась в нее?

Есть над чем задуматься. Пиксарет, индейцы — очередная мистификация. Зато вместо них у бретонского креста ее наверняка ждут убийцы. Недаром Амбруазина сказала прошлой ночью: «Вы погибнете».

Прячась за деревьями, Анжелика продвигалась вперед.

И вот на опушке леса «они» открылись ее взору.

Их было пятеро.

Все были вооружены пистолетами и ножами, но еще у каждого в руках, как опознавательный знак, была короткая черная дубинка — орудие смерти. Среди пятерых она узнала человека с бледным лицом, о котором ей говорил Колен, белого Демона со свинцовой дубинкой, сатанинского брата Дьяволицы.

Значит, если бы она пошла по тропинке, встречи с ними не миновать — она обнаружила бы их слишком поздно.

И тогда с ней было бы покончено.

Если бы птицы не продолжали петь!

Конечно, у нее был пистолет, но разве она успела бы вовремя изготовиться?..

Теперь ей оставалось только одно: с максимальной осторожностью постараться вернуться в поселок, не привлекая их внимания, но на всякий случай пистолет держать наготове — вдруг они заметят ее в открытом подлеске.

Анжелика вынула пистолет с намерением зарядить его. Но напрасно ее пальцы искали на поясе мешочек с пулями и коробочку с пистонами, которые она приготовила утром.

Она с ужасом поняла, что Амбруазина заключила ее в свои объятия, чтобы выкрасть боеприпасы.

«Она провела меня, — со страхом подумала Анжелика. — Она обманула меня, как последнюю дуру!..» Но и этот простонародный оборот показался ей слишком мягким, чтобы передать всю свою досаду.

А ведь она прекрасно знала, была научена горьким опытом, как важно быть предельно осторожной, когда рядом действует такое опасное создание, может быть, самое опасное в истории рода человеческого, готовое в любую секунду лишить другого жизни… Как же можно было позволить так обмануть себя?

Проклятая Амбруазина! Как умело она играет на простодушии людей, их сердечных порывах, добиваясь того, чтобы они сами прыгали в расставленные ею сети.

Если бы ее не остановило пение птиц, она оказалась бы совершенно безоружной при встрече с бандитами.

Но демоны никогда не принимают в расчет птиц.

Издали она увидела, что они заволновались и стали держать совет. Они были явно удивлены, что ее нет так долго. Один из бандитов осторожно направился к дороге, другой зашел слева в лес.

Анжелика спряталась за большой куст. Пока ей оставалось только одно — сидеть здесь, не шелохнувшись.

В этот критический момент издали донесся пушечный выстрел, затем еще несколько. Возможно, с юга подошли корабли, и, по обыкновению, таким способом оповещают туземцев о предстоящей торговле.

Но пушки продолжали стрелять, и бандиты засуетились. Они снова собрались на совет и о чем-то жарко заспорили. Наконец они приняли решение снять засаду и быстрым шагом двинулись в сторону канонады.

Анжелика решила, что непосредственная угроза для нее миновала, однако из осторожности провела в неподвижности еще несколько долгих минут.

Можно было попытаться вернуться в Тидмагуш, но она была заинтригована звуками канонады, которые доносились до нее, как эхо какой-то баталии.

Наконец она решилась выйти из своего укрытия, но, не успев сделать и несколько робких шагов, увидела со стороны юга силуэт индейца, который быстро и бесшумно пробирался между деревьями. Через мгновение в нескольких шагах от нее появился… Пиксарет. Увидев Анжелику, он недовольно спросил:

— Что ты делаешь здесь? Это очень большая неосторожность — так далеко уйти от поселка. Ведь я предупреждал тебя, что в лесу много твоих врагов. Неужели ты не дорожишь своей жизнью?..

Анжелика не стала объяснять, как ее заманили в западню, и сразу же спросила:

— Что там происходит, Пиксарет?..

Физиономия индейца расплылась в улыбке. Протянув руку в сторону бухты, откуда доносились выстрелы пушек и мушкетов, он сказал:

— Он приехал!

— Кто он?

— Твой муж. Человек-Гром. Разве ты не узнаешь его голос?

Анжелика, как безумная, бросилась бежать. Одним прыжком обогнав ее, Пиксарет помчался вперед, показывая ей дорогу.

Звуки битвы становились все ближе, слышнее. Вдруг они оказались на краю скалы за мысом, близ которого укрывались корабли бандитов. Дым и запах пороха заполнили всю бухту и поднимались к лесу, но канонада почти прекратилась, лишь изредка раздавались одиночные выстрелы, звук голосов, отдающих приказы и мольбы о пощаде. Бандиты капитулировали…

Анжелика сразу заметила таинственный корабль с оранжевым вымпелом, взятый на абордаж экипажем «Голдсборо». На палубе пиратам уже связали руки. Выход из бухты был полностью перекрыт еще четырьмя или пятью парусными кораблями различного водоизмещения.

Анжелика жадно искала глазами графа де Пейрака. Пока его не было видно.

Но вот она увидела его — он бежал вдоль моря с пистолетом в руке во главе группы солдат к опрокинутой барке, за которой спрятались бандиты.

Это был он!.. Нет, не он… Высокий силуэт стремительно мчался вперед среди густых клубов дыма. Все было, как во сне… Сон наяву… Вот он исчезает, вот появляется вновь… Он, вся ее жизнь… И так было всегда. Он, возникавший и исчезавший в тумане воспоминаний, во сне.., образ любви.., образ рая для нее… Она смотрела и узнавала его. Это был он. Он уже подвешивал пистолет к поясу, а граф д'Урвилль занялся пленными. Он шел в сторону Анжелики. Это был он!

Анжелика вдруг принялась кричать, призывая его изо всех сил, даже не зная, как — по имени или еще как-то. В порыве радости она потеряла способность двигаться, потом вдруг буквально полетела. Ей казалось, что она едва прикоснется к земле. Летела по склону и все звала, звала его: страшно боясь потерять из вида — вдруг снова исчезнет, оставит ее одну на земле…

Он услышал ее зов и раскрыл ей объятия.

Они бросились друг к другу.

Все стерлось — сомнение, страх, опасности; власть Зла отступила!..

Она ощущала силу его рук, прижималась к его груди, как к надежному щиту, защищающему ее, вбирала в себя его тепло, растопившее лед одиночества. В этом безумном страстном объятии она ощутила всю глубину его любви к ней, любви неизмеримой и беспредельной, и это было, как поток, водоворот невыразимого счастья и блаженства.

Вы живы.., живы, — повторял он прерывающимся голосом. — О! Какое чудо! Сколько я выстрадал! Дорогая моя, сумасшедшая женщина! В какой же ловушке вы опять оказались! Но нет! Больше такого не будет. Успокойтесь, не плачьте…

— А я не плачу, — говорила Анжелика, забыв, что ее лицо все в слезах.

— О, как долго длилось наше расставание, — говорила она, продолжая рыдать,

— как долго я была без вас.., вдали от вас…

— Страшно, страшно долго!..

Он укачивал ее, как младенца, а она все выплакивала то, что накопилось в ней за эти дни, но наконец сдержала слезы, чтобы сохранить какие-то силы.

Конец сомнениям! Вот он, живой, любящий! Какая безмерная радость! Он чуть отстранил Анжелику от себя, стараясь лучше разглядеть ее. Над ними опаловое небо. И они одни в море счастья.

— О чем говорят ваши глаза? — прошептал он. Теперь он страстно целовал ее веки.

— ..Ваши глаза передают все ваши чувства, но почему эти синие круги? Что произошло с вами, мое сокровище? Что вам сделали, любовь моя?..

— Не обращайте внимания, вы здесь, со мной, и я счастлива!

Они снова обнялись. Казалось, что Жоффрей сам не верит в свершенное чудо, в то, что держит в своих объятиях живую и невредимую Анжелику. Сколько страхов он испытал, узнав, что Анжелика в Тидмагуше, где плетет свои дьявольские интриги ненавидящая ее, безумная, извращенная Амбрузина де Модрибур!

С именем этой женщины были связаны грозные опасности, невероятно тяжелые испытания. Но в этот чудесный миг открывалась и их оборотная сторона. Целуя волосы Анжелики, граф де Пейрак проникновенно сказал:

— Времени не существует. Есть часы, которые нам предстоит прожить, если Господь Бог дарует их нам. Послушайте мое сердце. Когда мы встретились в первый раз после пятнадцати лет разлуки, нам не было дано испытать такого порыва любви, какой есть у нас сегодня. О, как дороги, как близки вы мне!